Игра в выборы

КОИБы, лотерейные барабаны, урны для голосования, карандаши, бюллетени, блокнотики… Стоны счастья и взвывы разочарования. Новоуральск сыграл в выборы.

– Максим Григорьевич, выборы в Думу НГО состоялись. Поздравляю с победой. Ваши мысли и ощущения?

– Я рад, что все это закончилось. Не люблю предвыборные кампании – не мой жанр. Тем не менее благодарю всех, кто осознанно отдал за меня голос. И приношу извинения тем, кому доставил беспокойство своей предвыборкой.

– Что вы можете сказать о кампании в целом?

–Считается, что предвыборная разблюдовка (читай, кандидатский расклад) отражает не только расстановку сил, но и наиболее вероятные направления развития территории. Так что – судите сами.

Малый и средний бизнес. Был представлен невнятно. Даже те немногие предприниматели, которые решили поучаствовать в гонке, позиционировались, в первую очередь, как общественники и партийцы. Что довольно наглядно характеризует положение и роль предпринимательства в городе.

Медицина. Всего один врач (не прошел). И это – при том, что наше здравоохранение находится в состоянии «оставляющем желать». Такая общественно-политическая апатия ЦМСЧ – одного из новоуральских «тяжеловесов»– подчеркивает ее отчужденность от городских процессов.

Партии. «ЕР» выдала двадцатерых – закрыв ими все округа. Прошли одиннадцать. Что свидетельствует о серьезности намерений и претензии на монополию. «СР» проставилась десятью. Не сумев провести ни одного. «ЛДПР» выдала на-гора 14 бойцов. Один из которых победил, вызвав смятение и неуют в официальных кругах. «КПРФ» обрушилась на город одним-единственным членом. Который ожидаемо не прошел. Ребята, коммунизм в Новоуральске, кажется, сдулся. Всерьез и надолго.

Директорский пул. Обильное представительство директоров муниципальных предприятий и учреждений как в Думе, так и в кандидатской обойме (вышло одиннадцать, дошло семь) говорит о неослабевающем желании администрации НГО иметь «контрольный пакет». Что ей – в брудершафте с ЕдРом – в общем, и удается.

ЖКХ. Новиной этого сезона стало самостоятельное участие в выборах команды УЖК «Новоуральская» и сотоварищи. И хотя в итоге занятым оказалось лишь одно кресло, сам факт появления на политическом небосклоне этого братства говорит о многом. Похоже, то ли еще будет.

Молодежь. Еще одно новшество – значительное омоложение кандидатского иконостаса. То ли в сторону «околотридцатилетних» развернулась официальная власть. То ли контингент помолодел по иным причинам, но думаю, это только начало. В этот раз пробился один. Но на следующих выборах набравшаяся опыта молодежь, уверен, отожмет себе гораздо больше мест. Что, пожалуй, и к лучшему.

Ну и, наконец, медиа. Практически все городские СМИ приняли участие в предвыборном баттле. Думается, новоуральская журналистика начинает осознавать себя самостоятельной политической силой. Бог даст, выльется это в реальную, смысловую и деятельную самостоятельность.

– Вы ничего не сказали о команде от УЭХК.

– Эх… Комбинатовцев было десять. При поддержке шливосемь. Прошли двое (не считая меня, который добирался «не в общем автобусе, а автостопом»). Если называть вещи своими именами, то случился откровенный проигрыш. Однако не стоит печалиться – у комбината появился отличный повод призадуматься, переосмыслить подходы и пересмотреть взаимоотношения. При соответствующем желании со стороны руководства готов лично поучаствовать в послевыборной рефлексии.

- О «контрольном пакете» и монополизме в Думе. Может, как раз это и могло бы послужить залогом стабильности и слаженности в работе?

– Директора – люди достойные, кто ж спорит. Однако. Как только появляется зависимость одной ветви власти от другой, нарушается геометрия ее каркаса и общий баланс сил. Система управления теряет механизмы саморегуляции и стимулы к развитию – сосредотачивая усилия лишь на сохранении status quo (это – из теории государства и права). В нашем случае такая зависимость очевидна, поскольку депутаты - директора предприятий и учреждений находятся в прямом подчинении у своего работодателя – главы НГО. И эта зависимость не может не сказываться – несмотря на все личные и профессиональные достоинства этих людей.

Что касается монополизма. Когда большинство в Думе принадлежит одной партии или одной корпорации, возникает состояние «плунжерной демократии» – когда решения не принимаются в результате обсуждения, а просто продавливаются. Потому что – зачем тратить силы и время на обмен мнениями и аргументами,когда можно воспользоваться поршнем большинства голосов. В результате страдает качество решений: принимаются не лучшие, а «нужные».

– Но разве большинство мест в Думе не является отражением преобладающего общественного мнения? Тогда, вроде бы, все логично и справедливо.

– Нет. Это довольно распространенное заблуждение. К сожалению, победа на выборах почти всегда определяется ресурсным преимуществом и мастерством политтехнологов. И за редким исключением – личным рейтингом самого кандидата. Поэтому большинство в Думе далеко не всегда является следствием ожиданий большинства избирателей.

– Почему так происходит?

– В этом месте предлагаю еще одно определение для нашей демократии – потребительская. Рядовой избиратель привык относиться к выборам не как соучастник процесса, а как потребитель некой услуги. Это значит, его усилия сводятся к тому, чтобы прийти и потребить (заполнить и бросить бюллетень в урну). Но никак не к тому, чтобы загодя разобраться в происходящем, в кандидате, чтобы провзаимодействовать с ним, а потом и спросить с него. Он – зритель. Поэтому и выборы для него– всего лишь шоу. А значит, аплодисменты в основном срывает тот, кто громче, ярче, веселее и креативнее.

– А как вы оцениваете свою ситуацию: что в вашей победе стало определяющим?

– Хочется верить, мой случай является счастливым исключением, поскольку времени на познакомиться и разобраться друг в друге у нас с избирателями было предостаточно. Да и, как уже было сказано, на выборы и в этот раз я пошел без поддержки – «автостопом». То есть сам себе был и ресурсом, и политтехнологом. И швецом, и жнецом, и на дуде игрецом. Мой избирательный счет составил всего 13,3 тыс. руб. А раз так, то что-то мне подсказывает, что прошел я как раз благодаря отношению горожан именно ко мне, к моим поступкам и взглядам (не сочтите за нескромность).

Кстати, про взгляды. Вся моя медийная активность в последние годы была от души. Поэтому предстоящие выборы я воспринимал как оценку принятия моей позиции общественным мнением. Идопускал, что такого рода откровения запросто могут не найти отклика у большинства избирателей. И был готов к проигрышу. Для меня он означал бы осознанное несогласие жителей с моим отношением к происходящему. Этого не произошло. И я рад. Не столько очередному мандату, сколько тому, что меня признали – со всеми моими мировоззренческими тараканами.

– Хорошо, но большинство горожан не особо погружается в то, что вы называете тараканами и откровениями кандидата. Как тогда переломить потребительское отношение избирателя?

– Кое-что уже меняется. Постепенно. Люди становятся все более взыскательными. Пока не в смысле аналитики, но в эстетическом плане – точно. Современный избиратель – даже оставаясь потребителем – уже вырос из пустых предложений и избитых подач. Ему надоел «порожняк». Он нуждается в новой риторике, новом общении, в креативе, в искренности. Многие же кандидаты этого не понимают и не чувствуют. И вышивают на своих знаменах позавчерашние кричалки: «Родному городу – все самое лучшее!», «Вернуть нажитое!», «Продолжить начатое!», «Возродить утраченное!».

–А что вы скажете о лотерее во время выборов?

– Это клоунада. Лотерея понадобилась как профилактика нарастающих из Екатеринбурга бойкотных настроений. С вынужденным отказом Ройзмана от участия в губернаторских выборах вероятный игнор стал представлять реальную угрозу выборам. Что потребовало кровь из носу удержать явку – дабы избавленный от конкуренции Куйвашев воспринимался именно как всенародно избранный губернатор. Лотерея, организованная в 20 городах области, действительно решила проблему с явкой. Но одновременно подняла с диванов протестный и случайный электорат. Первые отправились голосовать за кого угодно, только не за представителей официоза. Вторые пошли, в первую очередь, ради выигрыша, и только во вторую - ради выбора (и тут сработал генератор случайных чисел – когда голосовалось как Бог на душу положит). На губернаторских бюллетенях это обстоятельство почти не сказалось – слишком зачищенным было конкурентное поле. В большей мере сказалось на думских бюллетенях, сделав результаты голосования менее предсказуемыми.В определенном смысле муниципальные выборы были принесены в жертву губернаторским.

Таким образом, потребительская демократия приобрела черты еще и лотерейной. И смех, и грех.

– Закончить беседу предлагаю на позитиве. Вот у вас в зале заседаний, я видел, ремонт прошел, мебель новая появилась, кресла.

– Да, мебель – огонь. Кресла, подлокотники, панели, экраны. Только не в этом дело. Расстановка всех этих прелестей осталась абсолютно совковой.Заточенной под выслушивание президиума, но никак не под ведение полноценного диалога. Депутатские места расположены так, что первые видят только главных, вторые – затылки первых. При этом приглашенные, расположившиеся сзади и никем не распознаваемые, видят тоже лишь депутатские спины. Словом, традиционная схема: сверху вниз – говорим,  снизу вверх – слушаем.

– А как надо было?

– Круглым столом, подковой, буквой «П» – как это было до 6 созыва (при 20 депутатах). Когда все видят всех – глаза, лица. Когда общение естественное, дискуссия конструктивная. Эффективность такого расположения подтверждается со времен Камелота.

Но – при поршневом характере взаимоотношений, видимо, это не так уж и важно.

С Максимом СЕРГЕЕВЫМ беседовал Валерий ЛЕНДЕНЕВ

Комментарии:

Написать комментарий

Написать комментарий